В Вене возобновились переговоры по ядерной сделке с Ираном. Это один из главных пунктов международной повестки президента США Джо Байдена. Дональд Трамп в 2018 году отказался от сделки с Ираном. За это время Тегеран серьезно продвинулся в обогащении урана и находится в шаге от создания атомной бомбы. Теперь исламская республика может разговаривать с позиции силы, и такой тон не нравится Израилю. Там против любых договоренностей. Есть ли шансы добиться ядерного соглашения и кому оно больше выгодно, разбирался корреспондент RTVI Гарри Княгницкий.

В иранском городе Исфахан перерабатывают уран. На улицах протесты из-за сильной засухи. От правительства требуют принять меры: например, открыть дамбу. Требуют настолько громко, что это слышно в эфире гостелевидения, которое рассказывает, как все хорошо.

В борьбу с засухами надо вкладывать деньги, а их мало из-за американских санкций. Иранская делегация едет в Вену с простым посланием: хватит на нас давить и учить жизни, лучше помогите материально — разморозьте наши $10 млрд и снимите санкции, а мы в ответ приостановим ядерную программу. Такую жесткую постановку вопроса пытаются сгладить посредники в переговорах: Китай и Россия.

Дмитрий Полянский, заместитель постпреда России при ООН: «Прежде всего, мы пытаемся вернуть США в переговорный процесс. Иран, конечно, наделал много вещей. И многие критикуют эту страну за то, что она не соблюдала свои обязательства. Но непоправимых шагов Иран пока не предпринял».

То есть бомбы у него пока нет, но есть ядерные технологии. Первый реактор Ирану подарили сами США в 1967 году для научных целей. Потом страны поссорились: в 1979-м в Иране свергли проамериканского шаха, объявили западные страны своими врагами, а Израиль — целью номер один.

И в эту цель, решили в Тегеране, должна попасть атомная бомба. Ее начали разрабатывать в 1980-е. Проектом руководил физик Мохсен Фахризаде. Позднее его назовут национальным героем и мучеником. Но настоящего прорыва удалось добиться лишь предположительно в начале нулевых. Пакистанский ядерщик Абдул Кадыр Хан продал Ирану, Северной Корее, а заодно и Ливии технологию обогащения урана.

В урановой руде, которую добывают в карьерах, два изотопа: уран-238 и уран-235. Первый — шлак, от которого нужно избавляться. Второй — то самое ядерное топливо, но его в сырье содержится меньше 1%. Чтобы выделить 235-й уран, руду помещают в газовые центрифуги и разгоняют там до настолько высокой скорости, что атомы распадаются.

Отобранный таким образом уран-235 прогоняют через центрифуги еще и еще, добиваясь нужной степени обогащения. Для атомной электростанции достаточно 5%. По условиям ядерной сделки 2015 года, Ирану было разрешено обогащать уран лишь до 3,67%. В 2018 году Дональд Трамп это соглашение разорвал. В августе 2021-го в МАГАТЭ заявили, что Иран обогащает ядерное топливо до 60%. Для атомной бомбы нужно 90%.

Юрий Рашкин, депутат заксобрания округа Рок в штате Висконсин: «Если у нас будет больше доступа и больше возможностей это контролировать и наблюдать, то это замедлит процесс, который, к сожалению, без этого договора движется в неправильном направлении намного быстрее».

Другого мнения придерживаются американские республиканцы и Израиль. Позиция Иерусалима бескомпромиссная: душить Иран санкциями, а за ядерными объектами наблюдать с помощью разведки. И ладно бы только наблюдать.

27 ноября 2020 года был убит крестный отец иранской ядерной программы Мохсен Фахризаде. Физик ехал на машине с охраной. В районе города Абсард в 80 км от Тегерана по ученому открыли пулеметный огонь из припаркованного возле дороги автомобиля. В нем никого не оказалось. Пулемет навели с помощью робота и камер, выяснила New York Times. Атаку приписывают Израилю.

Зеэв Ханин, профессор университета Ариэль: «Наши эксперты со ссылками на зарубежные источники полагают, что это затормозило, по разным оценкам, от полугода до полутора развитие иранской ядерной программы».

Вот о каких ядерных объектах в Иране известно МАГАТЭ. АЭС в Бушере, которую построили с российской помощью, в расчет не берем. Есть месторождения урана в Сагханде и Гчинэ. Небольшой опытный ректор в Тегеране. Скоро должны запустить более мощный в Араке. Установка по переработке урана в Исфахане. Заводы по обогащению ядерного топлива в Натанзе, Фордо и Ардакане. Центрифуги для них выпускает предприятие в Кередже. Весной 2021 года его атаковали беспилотники, предположительно, израильские.

Трампу такой подход был не чужд. По его приказу в январе 2020 года в Багдаде был убит один из самых авторитетных иранских военачальников Касем Сулеймани. Но это не метод Байдена. Нынешний президент США позиционирует себя как системного политика, играющего по правилам. Сделка с Ираном — его важное предвыборное обещание.

Хушанг Амирахмади, кандидат в президенты Ирана в 2013 и 2017 годах: «Господин Байден продержится в своей должности максимум три года. На следующих выборах ему ничего не светит. У него очень слабые позиции. О чем с ним можно сейчас договариваться? Придет президент-республиканец и опять наложит санкции на Иран, как это уже было с Трампом».

Ничего не поделаешь — сменяемость власти. И Тегеран выдвигает еще одно дерзкое условие: гарантию, что президент США не сможет выходить из сделки без разрешения Конгресса. Но пойти на такие уступки, да еще и отменив санкции, значит потерять лицо.

Феликс Кижнер, член Демократической партии США: «Альтернатива — это удар по Ирану. Это война. Америка, так как она все-таки мировой лидер, должна показать, что перед тем… чтобы коалиция была. Чтоб мы не одни опять шли, или не Израиль один шел. Чтобы как бы всех затянуть в эту игру, и Байден это понимает».

Но затянуть он может максимум Британию, Францию и Германию. А в решении иранского вопроса участвуют еще Россия и Китай. Они никакой войны не допустят. И нынешние переговоры — это такая вялая постановка в венской опере. Команде Байдена остается демонстрировать готовность к сделке на своих условиях, а посланникам Тегерана — на своих. Тут уже вопрос, на кого работает время.

Если социальный взрыв в Иране из-за экономических проблем случится раньше, чем там сделают атомную бомбу, то выигрывают США. Если будет принят промежуточный вариант: например, частичное снятие санкций в обмен на приостановку ядерной программы — то выигрывает Байден. Он тогда станет героем для своей аудитории.

Правда, в этом случае Иран, как он уже демонстрировал, сможет потом, поднакопив финансов, снять свою ядерную программу с паузы. По существу это проблему не решит.