Европа отмечает годовщину победы над нацистской Германией. Коронавирус, конечно, внес коррективы в план официальных мероприятий, но в ограниченном виде они все же состоялись. Во многих случаях пришлось изменить формат: уже привычная удаленка помогла и в этот раз. В Берлине этот день впервые объявили выходным. При этом 77% немцев ассоциируют 8 мая с «освобождением», 81% — с «новым началом». Абсолютное большинство граждан Германии считают неподходящими такие понятия как «поражение» или «капитуляция». О том, как этот день отметили в Германии и других европейских странах, — в материале Константина Гольденцвайга.

8 мая в небе над Лондоном королевские ВВС по традиции совершили пролет, следом — минута молчания. Но на земле все иначе: меньше людей, меньше торжеств. Так же и в Париже: камерная церемония с президентом Макроном перед Триумфальной аркой. Отметить общую победу его изначально ждали в Москве, но теперь одолеть бы всем миром другого врага.

В Берлине даже в новых реалиях одно неизменно: на возложении венков к советскому монументу между делегациями от России и Украины непременная пауза в полчаса. Только бы друг с другом не встретились. Правила политической гигиены. Из-за коронавируса президент Германии Франк-Вальтер Штайнмайер и канцлер Ангела Меркель соблюдали дистанцию, вспоминая о жертвах войны и нацизма у «Новой караульни» — ключевого для немцев военного мемориала. Глава государства и 75 лет спустя повторит: у деяний гитлеровской Германии срока давности нет.

Франк-Вальтер Штайнмайер, президент Германии: «История Германии — это сломленная история с ответственностью за гибель и страдания многих миллионов людей. Это разбивает нам сердце. Потому любить эту страну можно только с разбитым сердцем. Те, кто вынести это не может, кто требует подведения черты, те не просто вытесняют память о катастрофе, о диктатуре национал-социализма, но и обесценивают все хорошее, чего с тех пор мы смогли достичь. Они отрекаются от самой сущности нашей демократии».

Штайнмайер

Президент Германии Франк-Вальтер Штайнмайер во время выступления Фотография: Filip Singer / EPA / TASS

В память об ответственности немцев и опубликованная в Spiegel статья главы немецкого МИД Хайко Мааса. Лишь на Германию он возлагает вину за развязанную войну. По инициативе Мааса и министра иностранных дел России Сергея Лаврова накануне архивы ФРГ, а на очереди и российские, начали в Москве обмен до этого закрытыми документами о советских и немецких военнопленных. В церемонию передачи первых двадцати тысяч данных коррективы внесла уже новая эра.

Михаил Швыдкой, специальный представитель президента России по международному культурному сотрудничеству: «Это, конечно, колоссальная проблема. Потому что хочется, конечно, пожать руку. Хочется сразу выпить по рюмке в честь такого события. Но мы это все сделаем. Я уверяю вас, пройдет это дурацкое время».

На востоке ЕС тем временем особых поводов поднять рюмку не видят. Главы стран Балтии в совместном обращении, говоря о жертвах войны и Третьего рейха, вспомнили и о предвоенном пакте Молотова-Риббентропа, и о послевоенных трагедиях.

Эгилс Левитс, президент Латвии: «Конец Второй мировой войны не принес свободу народам Центральной и Восточной Европы. Вместо этого на смену одному тоталитарному режиму пришел другой, когда балтийские страны были цинично включены в состав Советского Союза».

О том же говорится и в совместном заявлении, опубликованном накануне Соединенными Штатами и странами Восточной Европы, которых в 1945 году Красная армия освобождала от Вермахта: «Сегодня мы работаем вместе на пути к сильной и свободной Европе, в которой главенствуют права человека, демократия и верховенство закона. Будущее должно основываться на исторических фактах и на справедливости для жертв тоталитарных режимов».

Для политиков и историков в самой Германии это по-прежнему тонкий лед. Как и другие, Бьорн Вайгель на него заходит неохотно.

Бьорн Вайгель, историк, куратор выставки об окончании войны в Берлине: «Конечно, мы можем праздновать окончание войны. Но стоит ли праздновать ту систему, которая пришла на смену? Стоит ли праздновать все обстоятельства, при которых эта война завершилась? Стоит ли праздновать, что из этого потом вышло? Нам нужно четко различать эти вещи и осторожно обращаться с терминами вроде „освобождение“. Кто, кем, каким образом и от чего был освобожден?»

К 75-летию освобождения от национал-социализма — так дата в Германии называется официально — берлинские власти поручили Вайгелю главный выставочный проект. В разы увеличенные снимки из 1945 года в центре столицы должны были напоминать о том, чем может обернуться вера в исключительность нации.

Бьорн Вайгель, историк, куратор выставки об окончании войны в Берлине: «Вот здесь, например, на площади перед Бранденбургскими воротами мы собирались установить 13 метровой высоты инсталляцию с разрушенными зданиями. Это должно было стать иллюстрацией: вот как заканчиваются войны, вот на что Гитлеру понадобилось двенадцать лет».

В последний момент в разгар эпидемии уже думали все отменить. Но в итоге в рекордные сроки проект перенесли в интернет. На улицах Берлина в аналоговой жизни в напоминание остались афиши: «Этим двенадцати годам предшествовал выбор, который сделали мы сами, немцы».

Бьорн Вайгель, историк, куратор выставки об окончании войны в Берлине: «Для начала вы оказываетесь у большой панорамы перед разрушенным Рейхстагом в 1945 году. Вы можете ходить по кругу и выбирать любые фрагменты из известных и не очень исторических фотографий. Скажем, знаменитый снимок Халдея с красноармейцем, установившим советский флаг на Рейхстаге. Нажимаем, и нам рассказывают историю той самой фотографии. Так вся бурная история победы над Германией будто спрессована в одном снимке. Только на самом деле таких снимков было минимум 36. И ни на одном из них не запечатлено первое поднятие советского флага — сразу же после штурма Рейхстага поздним вечером 30 апреля. Нет, это были постановочные кадры, снятые 2 мая 1945 года».

У музея в берлинском Карлсхорсте — здесь в вермахтовском офицерском клубе 8 мая Георгий Жуков принимал капитуляцию — в 2020 году тоже немноголюдно. Германия лишь выходит из карантина: первые послабления.

Юлия Франке, историк, куратор выставки в германо-российском музее Берлин-Карлсхорст: «Мы решили все же дать возможность желающим посетить сегодня то место, где 8 мая вершилась история. Но лишь по строго очерченному маршруту. Видите, мы установили стрелки. Проходим здесь в исторический зал, где подписывался акт. Но следим за тем, чтобы посетителей во времена пандемии не было слишком много».

Рядом новая экспозиция о последних годах войны, о таявшей мощи Третьего рейха и нараставшей жестокости — она пока под замком. Соблюсти полтора метра дистанции там невозможно, поэтому и эту выставку пришлось оцифровать и выложить в сеть. Но в интернете ведь вблизи не все разглядишь. Как, например, личные вещи, украшения советских заключенных в нацистских концлагерях. Они сохранились чудом, выставляются сейчас впервые.

И по таким вещам уже после войны пытались восстановить судьбы узников. Или, например, листовки, которые в конце войны в Германии печатали подпольно. Такие выставки для музейщиков в Германии — это еще и вопрос, на который теперь посреди коронавируса отвечать приходится быстрее: как вспоминать о войне 75 лет спустя, когда ее очевидцев в живых почти не осталось?

Юлия Франке, историк, куратор выставки в германо-российском музее Берлин-Карлсхорст: «Вот Тегеранская конференция. На ней же отмечался 69-й день рождения Уинстона Черчилля. Нам удалось найти архивные протоколы, в которых записаны даже звучавшие на торжествах тосты».

Сталин говорил тогда: «Я хочу называть мистера Черчилля своим другом». Британский премьер отвечал ему: «Зови меня Уинстон. За глаза я зову тебя Джо».

Бьорн Вайгель, историк, куратор выставки об окончании войны в Берлине: «Конечно, это другое дело, когда мы можем слышать живьем воспоминания современников. Но, с другой стороны, 99% всей истории человечества сохраняется без живых очевидцев. Нам никто не расскажет ведь о временах Юлия Цезаря или Ивана Грозного. Но сама история должна оставаться. Естественно, коронавирус лишь ускорил этот процесс».

В Берлинском Трептов-парке — это еще и кладбище советских солдат, где у большинства по сей день нет надгробий — на сей раз все иначе. Возложению цветов — да. Пьянкам-гулянкам, «Ночным волкам» и казакам — нет. Но, может, так оно и к лучшему, когда не в патриотическом угаре, а в тишине можно задуматься и о Победе, и о ее цене?

Уте, жительница Берлина: «Нас приводили сюда еще школьниками, в ГДР, на официальные торжества. Но мне-то кажется, что лучше, когда каждый приходит сюда вот так, один за себя. Ведь только каждый в отдельности может постичь эту историю».

Немцы старшего поколения постигли ее настолько, что в Берлине 8 мая впервые объявили праздничным днем. Для Эллен Хэндлер, еврейская семья которой была почти истреблена в годы Холокоста, этого мало. Вместе с другими членами Объединения жертв нацистского режима она запустила петицию с требованием объявить 8 мая общегерманским праздником.

мемориалы совестким солдатам

Фотография: Christophe Gateau / DPA / Picture Alliance / TASS

Эллен Хэндлер, берлинское Объединение жертв нацистского режима: «Мы бесконечно благодарны советским солдатам за то, что они нас спасли от фашистов. Ведь сами немцы с этим точно не справились бы. Нам нужна была помощь антигитлеровской коалиции и, прежде всего, Советской армии».

Но к этой дискуссии — тоже веяния нового времени — подключились те, о ком Хэндлер и говорит. Лидер праворадикальной «Альтернативы для Германии» Александр Гауланд, уже призывавший гордиться достижениями немецких солдат в мировых войнах, теперь заявил о двойственном значении 8 мая.

Александр Гауланд, председатель фракции «Альтернативы для Германии» в Бундестаге: «Для заключенных концлагерей это был день освобождения. Но это же был и день абсолютного поражения, день потери Германией крупных частей и утраты шанса сформировать страну заново. В 8 мая есть нечто позитивное, но изнасилованные в Берлине женщины отнеслись бы к нему по-другому, нежели узники лагерей».

Опасность вряд ли в Гауланде. Шквалом встречной критики ему ответили политики всех парламентских партий. Опасность в том, что большинству на улицах Берлина о сегодняшней дате известно немногое.

Этим вечером в благодарность за освобождение от нацизма на Бранденбургских воротах загорится слово «Спасибо». При желании к нему можно было бы добавить: «Но дальше мы сами».